Осень, теплая осень. Лес подернулся языками пламени, и сгорающая зелень степенно тает, обращается в то же пламя, но падать листьям еще рано. По пожухшей, полегшей и еще держащейся траве шла кошка, гордо неся хвост над землей и стараясь не собирать ветки. Казалось, что ей должно быть жарко - как-никак, роскошная шуба, пушистый хвост не могли быть легкой летней одеждой. Пожелтевший и поредевший за лето мех вновь распушился, распустился словно цветок и превратил кошку в шикарный комочек меха.
Голубые глаза отражали небо, смотрели с детской радостью на алеющий пожар осени. Ирбис подошла к небольшому холму и остановилась, встав на него передними лапами и вглядываясь вдаль. Она стояла довольно долго, глядя на деревья, и шаловливый ветер играл с её шерстью.
Тряхнув головой и словно скинув наваждение, она потрусила к большому, виднеющемуся издалека дубу. Подошла, понюхала, боком потерлась и села рядом, наблюдая за играми ветра с листьями.

Чуткий нос подсказал кошке, что она тут не одна. Ирбис была в более чем хорошем настроении и нетерпеливо похлопывала кончиком пушистого хвоста по земле рядом с собой. Ей было скучно одной, и она цеплялась за каждую возможность поболтать. Поводя черными ушками, она ловила множество звуков, но среди них не было шагов или чьего-то голоса.
Ожидание. Барса прикрыла глаза и вздохнула, вновь их открыв. Ничего не изменилось. На мордочке отразилось недовольство, кошка встала и припала на передние лапы, выгибая спину и выставив пистолетом хвост, затем прошлась около дерева, громко урча и задевая его боком. Ей почудился шорох, и барса тотчас замолкла, вглядываясь в траву.
Ничего. Кошка протяжно вздохнула и села, чинно обернув подушечки передних лап своим шикарным хвостом. Захочет, выйдет. А может, ей лишь почудилось?